В первый класс меня определили в Сочи, в одну из лучших школ города, где тогда еще работала моя бабушка, учительница географии. Хотя определили, конечно, не по знакомству – я была очень развитым и эрудированным ребенком; в частности, читала с четырех лет и делала это быстрее всех в классе. Школа располагалась в двух зданиях: одно было четырехэтажное – обиталище средних и старших классов – и двухэтажное, где учились начальные. Иногда после уроков мы с мамой заходили шумное и незнакомое здание с большими окнами и паркетом «елочкой», полное совсем взрослых ребят. Мы шли по просторным коридорам мимо самых разных кабинетов, чтобы увидеться с бабушкой. А в бабушкином кабинете – огромном, с огромными стульями и партами! – в бабушкином кабинете висели широченные карты, а в шкафах стояли глобусы всех размеров. И мир всего этого четырехэтажного муравейника казался мне-шестилетней немного пугающим, но очень богатыми и интересным…
Если способности к учебе и усидчивость у меня были, то любые зачатки старательного отличника отсутствовали напрочь. Школу я воспринимала как развлечение, не подозревая, что от меня будут требовать строгого следования всем правилам. Свои тетради с каллиграфическими экзерсисами я разрисовывала нещадно, пользуясь ими как площадкой для творчества. Буквы становились человечками, животными или просто обрастали орнаментами. Двойки обязательно были крошечными уточками или лебедями. Поля украшали звезды, цветы, листья и абстрактные загогулины всех мастей. Однажды учительница позвала мою бабушку, и они стали разбираться с моими прописями. Учительница открыла идеально чистую тетрадь другой девочки, отличницы Аленки, и мою, сплошь разрисованную. Контраст был, конечно, разительный. Потом они обе спросили меня, зачем я это делаю. На что я с невозмутимой детской искренностью заявила:
– Чтобы было красиво!
Вот уж не помню, чем кончилась эта история, но больше меня ни о чем подобном не спрашивали…
В начале учебного года первоклашкам делали манту. Весь наш класс привели в медпункт и, успокоив галдящую толпу, учительница спросила:
– Ну что, кто самый несмелый?
– Я! – бодро отзываюсь я и выхожу из кучки одноклассников, тешась предположением, что для самых несмелых процедура проходит менее страшно и болезненно.
Однако учительница умилилась:
– О, Катюша у нас самая смелая – и тут я поняла, что в вопросе я услышала совсем не то, что на самом деле имелось в виду.
Но все же мне первой сделали манту, и я не плакала и совсем не боялась – ни в тот день, ни в дальнейшем…
Манту, как известно, нельзя мочить несколько дней. А сентябрьское море в Сочи – это сказка: никаких отдыхающих, тепло, тихо, вода прозрачная настолько, что виден каждый камушек на дне. Бархатный сезон, одним словом!.. Мама каждый день водила меня на море после школы. Плавать я уже умела прилично, хоть и по-собачьи. Но что делать с манту? Не отказываться же от удовольствия! И я не плавала, а ходила пешком, зайдя в воду почти по грудь, приподнимая руки, чтобы не замочить «пуговку». Так наряду с прописями в рисунках, огромными коридорами и запахом яблочных булочек из столовой запомнилось мне это «купание» как символ моего первого класса. Зимородки, сидевшие тогда на прибрежных камнях, то и дело срывались в кристальную воду и, наверное, посмеивались.
Комментариев нет:
Отправить комментарий