Взаимность нужна не только в любви. Нет, даже не так - в любви она вовсе и не нужна. Гораздо более ценной она становится, когда приходит время оборвать связи. Взаимное желание распада и понимание его необходимости - это значит расстаться  без истерик и попыток выяснить, кто в чем виноват. Это значит единогласно решить, что уже сказано и сделано достаточно и что добавить больше нечего. О такой взаимности я могла только мечтать, когда ты говорил, что никуда меня не отпустишь и что я без тебя ничто. Забыл уже? Могу напомнить, в деталях.
Ну да ладно, мексиканские страсти таки утихают по мере выхода из возраста с пометкой "teen". Утихает и мой гнев - я хоть и злопамятная, но великодушная. И вообще, кто не прощает, тот лох и неудачник. Но как же это утомительно, что теперь, когда на твои извинения я в самых дружелюбных тонах говорю, что давно не обижаюсь и не требую никаких сатисфакций; когда я уже было поверила, что спустя столько времени мое решение о расхождении путей встретило взрослое и осознанное понимание, ты начинаешь цепляться за мою лояльность и искать в ней что-то большее. На что ты надеешься сегодня, в январе 2016 года? Думаешь, я буду за компанию предаваться воспоминаниям? Или что общение со мной будет воодушевлять тебя точно так же, как и 5 лет назад? А может, что между нами снова вспыхнут какие-нибудь теплые чувства? Нет? Тогда ты просто надеешься найти в прошлом лекарство от неприятного настоящего. Что ж, попробуй. Мне несложно выкроить два или даже три часа, встретиться с тобой за кофе и развернуто ответить на дежурное "как дела?". Но ты же понимаешь, что меня 20-летней уже не существует?

Body Superlative

Каждый из нас – владелец самой масштабной и самой удивительной корпорации: своего тела. Как это иногда бывает с наследниками миллионеров, полноценное ощущение ответственности приходит не сразу. И вот, на 20 году жизни ты понимаешь, что не умеешь дышать (ага, я не преувеличиваю), напрягать отдельные мышцы, держа расслабленными другие, прислушиваться к боли, а не заглатывать ее таблетками, различать, когда хочется  что-нибудь съесть ради нужных организму веществ, а когда – по зову всяких психологических состояний. Начинаешь во всем разбираться и приходишь в шок от того, насколько мало знаешь себя на самом деле. Но если все-таки начинаешь, тело щедро вознаграждает за уделенное ему внимание: легкость движений, гибкость, координация – все работает именно для того, чтобы ты получал удовольствие от самого нахождения в нем. Чтобы можно было долго-долго ходить, плавать за буйки, носить сумки, чувствовать себя свободно даже в переполненном вагоне метро, поймать мяч, с легкостью подняться на 14 этаж, когда лифт сломан – корпорация обеспечит все. Даже если ты, как безалаберный стажер, не воспринимаешь возможности всерьез, знай: они все там, только ждут инвестиций времени и внимания. 

Каждый год, когда я впервые за сезон становлюсь на борд, меня охватывает легкое беспокойство: а что если я совсем отвыкла и не смогу проехать ни сантиметра? А потом оказывается, что ум – паникер и склерозник, и ноги на самом деле помнят, как распределять вес, корпус держит равновесие. Еду и еду, только снег летит во все стороны. Но самое прекрасное то, что тело не только помнит приобретенные навыки, но и само начинает подсказывать, как их совершенствовать. Быть в себе, ощущать и понимать, где что происходит, и принимать в этом участие настолько упоительно, что состояние перекидывается на эмоции и мысли. Здесь рождается монументальная, но в то же время умиротворяющая уверенность: я могу.

Afterparty

Я сижу в ванне, обхватив колени, мои волосы заколоты, как у натурщицы, готовой принять нужную художнику позу. Я могу видеть себя со стороны. От горячей воды ванная заполняется паром, кажется, еще чуть-чуть и у меня получится снять кожу, которая теснила и мешала дышать все это время. Моя одежда лежит темной грудой в углу. Я различаю в ней гипюр платья, кружево белья - моя совершенная черная броня. Теперь из всей защитной амуниции на мне только красный лак, делающий ногти похожими на маленькие маковые лепестки. 

Я чувствую себя очень уставшей. Каждое человеческое слово ударяет меня, сотрясая мою защиту и почти проникая вглубь, к уязвимой сердцевине. Я не могу остановить эти удары, лишь улыбаюсь, чтобы не скривиться от напряжения. Они расшатывают хрупкий надломанный баланс, отбивают по кусочку от моей выдержки, оставляют на ней свои отметины. Я осторожно погружаюсь в воду, и мне хочется смыть с себя все - чужие жалобы, сплетни, надежды и страхи. Мне хочется смыть смех и громкую музыку, взгляды и прикосновения, дым и блестки… Обнулить и выдраить каждую клетку, чтобы осталось только незаполненное пространство.

Я хочу запустить мою систему регенерации. Я знаю, я чувствую как, но восстановление, точно умелый хирург, требует стерильности. Да, мне нужна стерильность. Мне нужен беззвучный режим и место, где не опасно быть абсолютно чистым.

Я растягиваюсь в ванне, и у меня в голове пульсирует навязчивая мысль - на гору, туда, где заканчивается лес и начинается альпика. На арены цирков, где в роли зрителей только голые вершины. Чтобы полуденная жара прогревала травы, чтобы ледниковая вода обжигала губы, когда пьешь прямо из ручья, чтобы внезапно набегающие облака прятали в своей обволакивающей прохладе. 

Я окунаюсь в воду с головой и на долю секунды представляю желанную картину. Вынырнув и вдохнув мокрый распаренный воздух, я окидываю взглядом ванную и снова вижу свое платье в углу. Снова представляю себя в нем и думаю, что я чертовски хороша. Я откидываюсь на бортик ванны и улыбаюсь триумфальной улыбкой победителя. Пусть они теперь навострят свои жала - им все равно не забраться внутрь.