2017

(читерский пост)

Думала, этот год будет первым, когда в блоге накопится меньше 30 заметок -- ан нет, привет, плодотворный декабрь! И впрочем, неудивительно: я на каникулах уже с 25го, а погода не располагает отходить от ноута. Но поскольку предыдущий пост был 29й, грех не добавить еще один, для круглого счета. Пусть напоминает о лучших моментах года.

2017 был отличным и особенно в плане путешествий. Зимой -- Москва, весной -- Луцк, летом снова Москва и Сочи, осенью -- Одесса. И все поездки, как на подбор, насыщенные и полные свежих впечатлений. Музейное бродяжничество по любимой пряничной Москве в снегу, лошади и зеленючий волынский лес, лягушка на палатке и ледяное озеро на высоте 2000+ метров, вишневая наливка у профессора ОНУ -- далеко не полный список всего интересного, что произошло за эти 365 дней.

Но, конечно, самый сильный перезапуск я получаю в горах. Это так похоже на годичный цикл: сначала тебе легко и весело, потом тропинка становится круче, ты пыхтишь и стараешься, потом доходишь вершины и, наконец, потный и уставший спускаешься вниз. Чтобы, отдохнув,  в начале года снова собрать экипировку и идти к новым вершинам.

Трогай, это на Новый год!

По своей природе я человек запасливый. Очень люблю припрятывать все любимые вещи на потом. Новые платья и украшения ждут особых случаев. Блокноты пустуют, пока не пришли "те самые" строки. "Поэзия и сверхпоэзия" Эпштейна не читается -- потому что негоже каждый день испытывать удовольствие от столь блестящего стиля! Еще я люблю "запасать"  до лучших времен саморазвитие, уход за здоровьем, хобби, впечатления. Кажется, что здесь везде тоже нужен особый случай -- вот, настанет момент, и я пойду учиться кататься на сноуборде. А момент на самом деле давно настал. И нужно делать, носить и читать что нравится сегодня, сейчас. Просто потому что именно сегодня хочется испытать эмоции от сотого прослушивания песни; потому что сегодня хочется носить красное; сегодня хочется взять и исследовать ту незнакомую улицу или исписать пять страниц внезапно пришедшими озарениями. Неважно, что именно. Важно, что оно приносит удовольствие, и что оно актуально, что его хочется прямо сейчас. "Особый случай" -- это каждый день. Я смотрю на уставших людей в метро, которые целый год живут под давлением и потом вынуждены вместить все накопленное ожидание чуда и удовольствия в последний декабрьский вечер. И я понимаю, что не хочу консервировать свои любимые вещи и занятия, чтобы они потом так же обрушивались на меня в "регламентированные" дни и доводили до эмоционального похмелья. Не хочу, чтобы они становились неактуальными, пока я жду хорошего времени, чтобы их реализовать.

Поэтому в новом году я собираюсь носить свои жемчуга и кораллы, не дожидаясь походов в театр; писать обычные планы на день в самом красивом блокноте и погружаться в книги настолько, насколько этого потребует внутренний книжный червь.

P.S. А еще быть счастливее, чем когда-либо.

Иногда мне кажется, что я делаю очень мало, часто опускаю руки и вообще -- топчусь на месте. Еще иногда кажется, что все хорошее и нужное вокруг -- не моя заслуга и попадает ко мне по ошибке. Кажется, что  мне просто везет. Что рядом со мной люди и силы, которые меня ведут, а я лишь следую без трепыханий...
Но на самом деле я никогда не останавливалась.
И все, что у меня есть -- это мое.
Все, что у меня есть и будет -- плоды моего труда. Я это сделала. Я искала и находила. Я сражалась и побеждала. Я создавала, наполняла, переписывала и правила, двигалась, разбиралась и строила. Это мои усилия, моя воля и мой ум... Наконец, все самое прекрасное, что приходит ко мне -- приходит заслуженно. И все мои достижения -- мои по праву. 

Когда я это осознала, меня буквально разорвало и сама жизнь разделилась на до и после. Оказывается, я делаю так много. Я рыдала всю ночь, в один момент поняв насколько же сильно я себя обесценивала и снижала значимость своих усилий. Я все это время считала себя недостойной и все благословения принимала как случайность. И я не понимала, почему так тяжело. Временами было больно, так больно, что хотелось взять и осесть посреди улицы и закричать. Просто чтобы убедиться, что весь мир должен сбежаться ко мне на помощь. И даже не потому что я чего-то не могу. Потому что хотелось поверить в то, что я -- ценность сама по себе...

Нам всегда говорят, плохо быть "эгоистом". Нам всегда не дают повторять слово Я. И всегда учат ценить и благодарить сначала других, а потом (может быть) себя. Благодарность -- хорошая практика. Вселенная дарит мне многое и многих. Но она дарит не потому что я хорошая девочка, а потому что это ее природа -- дарить и обеспечивать. Потому что я и само мое существование со всеми его ошибками и победами -- уже ценно и заслуживает заботы. А это значит: что бы ни происходило, все мое уже есть в этом мире и ждет меня.
Раньше мне так часто бывало страшно, что меня не так поймут. Что у меня все провалится. Что любимые люди меня покинут. Но теперь нет. Теперь все эти опасения -- только бледные тени прошлого. Сухие листья, выпавшие из книг.
Потому что я никогда не потеряю то, что мне принадлежит по умолчанию.

Понедельник. Меняю кокетливую красную сумочку на необъятную черную кошелку. Еще бы не менять -- 2 учебника формата А4, телефон, кошелек, очечник и еще тысяча вещей, которые пригодятся мне в течение дня, влезут только в такого монстра. Обруч с маленькой блестящей короной остался дома -- принцесса в шапке и капюшоне бежит, уворачиваясь от метели. Это моя последняя рабоче-учебная неделя перед новогодними каникулами и я встречаю ее с удовлетворением и раздумьями. Раздумьями о двух моих основных занятиях, конечно же. Подходит момент, когда нужно будет углубиться либо в литературоведение, либо в преподавание английского. English -- это верный хлеб, а если и дальше прокачивать свои умения, то еще и с маслом. В отличие от русской литературы. Тут и с филологией в целом не все в порядке -- университетские курсы, как теоретические, так и исторические, сокращаются; урезаются часы и зарплаты преподавателям, а русская филология еще и в опале из-за известных событий. Я и раньше хорошо осознавала, что литературоведение -- занятие для богатых, а теперь оно становится занятием для очень богатых и независимых. Но все-таки я не хочу его покидать -- мною все еще движет жажда и интерес; мои собственные незакрытые домыслы и коллапсы в литературе.

Два моих любимых дела пришли ко мне одновременно. Именно в радостные мартовские дни моего возвращения в альма-матер, мне предложили место на курсах английского. Преподавание мне нравится -- оно меня развлекает. А учитывая, что у меня растет профессионализм, опыт и... легкое отношение ко всему, что я делаю, занятия превращаются в увлекательную игру. Благодаря этой работе я познакомилась с замечательными людьми, многое поняла о себе и не только. И у меня все еще очень много идей на тему преподавания. Но я ведь не могу вникать во что-либо поверхностно. И, конечно, по ходу дела мне потребуется больше времени и внимания, чтобы изучать и практиковать новые методики, искать всякие полезности, сдать CELTA, наконец. Но так же и с литературой: кроме биографических источников и отдельных исследований по Гумилеву нужно еще читать (и усваивать!) теорию, историю всей русской литературы, а так же изучить мировую литературу, компаративистику и разного рода культурологические исследования. А если начинать преподавать какой-либо филологический курс -- то осваивать еще все с этим связанное.  

Скорее всего, когда дело дойдет до расстановки приоритетов, уступить придется английскому языку. Но я очень довольна этим опытом и все еще наслаждаюсь общением со своими студентами. Я уже столько всего знаю и умею, хотя почти два года назад очень волновалась, что у меня ничего не получится. Как оказалось, я очень быстро учусь и все-таки не зря моя научная руководительница говорит, что я все схватываю на лету.

Конечно, я мечтаю изучить еще и другие грани большого пласта филологических знаний. И кто знает, может быть, все мои занятия и увлечения расплетутся так же легко и безболезненно, как сплелись в одной точке в этот снежный понедельник.

Настроение включить Jamiroquai и танцевать; феерически раскидать вокруг себя всякие рабочие бумаги с криками "Да пошло оно все!"; утопить телефон (и так, впрочем, сломанный) et cetera et cetera. Пожалуй, давно с такой интенсивностью не писала в блог -- появилась потребность выплескивать все свое в слова. Такой себе приступ истерии, когда не хватает уже отдыха, йоги, психотерапии и витаминов группы В. Писать хочется ужасно, почти как в те годы, когда у меня в голове была поэзия, а кармане 20 гривен. И все бы ничего, если бы не отвратительное косноязычие, мешающее мне делать это с залихватской легкостью и изяществом. Из-за него я никак не могу доработать статью, которую уже можно было бы  закончить и отправить в печать. Не могу запостить некоторые заметки и откровения из черновиков блога. Не могу писать все так, как чувствуется. 

Но я, кажется, кое-что вспомнила о своих отношениях со словами.

Как и многие женщины, в своей голове я канючу, что меня нужно любить, пестовать и развлекать 24 часа в сутки. Огромная гравитационная воронка внутри поглощает звезду за звездой и не насыщается. Иногда жажда доходит до такого уровня, что превращается в невменяемость. Я даже не могу сформулировать, что мне от него надо. Наверное, все. Быть рядом. Залезть на ручки. Рассказать какую-нибудь чушь. Носить его перчатки. Доверять и просить о помощи. Капризничать и падать духом. Чувствовать заботу. Бесконечно целовать  его влажные губы. Радоваться победам.

В 16 лет я была уверена, что уже все знаю о любви. И что она о том, как легко и уютно, когда у тебя есть кто-то. Потом я стала приравнивать чувства к зависимости, к постоянному (иногда навязчивому) присутствию этого кого-то в мыслительном поле. На самом деле ощущения переключаются. Напряжение. Легкость. Напряжение. Легкость. Это больше похоже на мерцание гирлянды. Может быть, на то, как сходишь с ума -- только мягко, без буйного помешательства. Или на моменты вдохновения -- когда спокойно занимаешься каким-нибудь интересным делом, которое тебя совершенно увлекает, а потом внезапно осознаешь, что обожаешь эти руки и эти глаза. И что хочешь его всего здесь и сейчас. Просто так, без повода. В первую встречу мы проговорили до четырех утра. Спустя год с лишним я все еще чувствую эмоциональное возбуждение, которое бывает, когда видишь нового человека и по первым нотам понимаешь -- мой. Это аномалия, но я не хочу, чтобы она заканчивалась -- как двадцать градусов тепла в октябре. 

Иногда я думаю о нем хуже, чем он есть -- отравлена прошлыми неудачами. Иногда кажется, что наоборот, это со мной все не так. Иногда не по себе от желания в страхе убежать и поломать все, точно карточный домик. И от ощущения, что всего этого вообще не должно быть. 

Вот мы утомленные ласками лежим неподвижно, как игуаны на солнце. Вот он водит меня за руку между грозных танков на выставке.

И вот теперь мне 26 и я совсем ничего не знаю о любви.

Быть воином -- значит, сопротивляться и пытаться изменить внешний мир, что в принципе бессмысленно. Быть путником -- это принимать мир, его нападки и подарки; меняться вместе с ним, становиться более гибким и открытым.

Мне всегда казалось, что нужно быть воином и все проблемы и сложности "приветствовать звоном щита", давая им бой. А преобразовать пространство можно только через свой духовный путь. Опустить мечи и открыть глаза.